Совместное исследование КГ «Полилог» и «Клуба регионов»
Результаты исследования опубликованы 26 мая 2023 года.
Система госуправления за последние годы пережила несколько стресс-тестов: волны санкций, ковид, СВО и снова информационное и экономическое давление Запада. Все это, конечно, не может не отражаться на социально-политических процессах в российских регионах и приводит к корректировке задач и функционала тех, на чьих плечах лежит ответственность за внутреннюю политику.
В первой части нового исследования КГ «Полилог» и федеральной экспертной сети «Клуб регионов» проанализирован публичный портрет лиц, ответственных за внутреннюю политику в регионах. В количественном блоке выявлен гендерный состав и средний возраст, в том числе — разрыв между ответственными по ВП и их руководителями. В экспертном блоке представлены комментарий политологов и политтехнологов. Мы узнали, существует ли тренд на омоложение ответственных за внутрипол, как меняется функционал таких специалистов и какие региональные и гендерные особенности должностей существуют. По ряду вопросов мнения экспертов разделились, но тем интереснее и содержательнее получился материал.
Методология: Исследование учитывало профильных заместителей губернаторов по внутренней политике, в случае отсутствия таковых — руководители администраций. Основанием для отбора являлось прямое указание внутриполитической зоны ответственности специалиста на сайте администрации или соответствующие сообщения в региональных медиа.
Уточнение возраста осуществлялось через поиск страниц специалистов в социальных сетях ВК и ОК. Там, где не получалось найти информацию в открытых источниках, мы обращались в администрации напрямую.
КОЛИЧЕСТВЕННЫЙ БЛОК
Руководят внутренней политикой в подавляющем большинстве регионов представители «сильного» пола: 80 мужчин и 9 женщин.
Самое большое количество женщин, ответственных за внутрипол, зафиксировано в ЦФО — четыре. По одной в СЗФО, УРФО, СФО, ДФО, СКФО (ИО в Ставропольском крае). В ПФО и ЮФО за внутреннюю политику отвечают исключительно мужчины.
Средний возраст — 48 лет. Это всего на 4 года меньше, чем средний возраст российских губернаторов (52 года). 28 заместителей губернаторов по внутренней политике старше своих руководителей, 58 — младше.
Средняя разница в возрасте между губернатором и замом по ВП — 4 года. В среднем губернатор старше зама по ВП на 10 лет, а замы старше губернаторов (когда старше) на 7 лет. В Санкт-Петербурге губернатор старше зама по внутренней политике на 27 лет, а в Саратовской области вице-губернатор старше ВДЛ на 23 года.
Самый молодой — врио руководителя администрации главы Республики Калмыкия (33 года). Самый старший — замглавы администрации Запорожья (69 лет).
Возраста по округам (от более старших): СКФО — 57 лет, новые регионы — 51, СФО — 51, ПФО — 48, СЗФО — 47, ЦФО — 47, ЮФО — 46, УФО — 45, ДФО — 44.
ЭКСПЕРТНЫЙ БЛОК
Можно ли говорит о тренде на омоложение ответственных за внутреннюю политику в регионах?
Владимир Слатинов, эксперт Института гуманитарно-политических исследований, доктор политических наук:
«Мы видим тренд, а его главная движущая сила — омоложение губернаторского корпуса. Губернаторы новой волны — это всё-таки люди относительно молодые. Замы по внутренней политике — это те, с кем сейчас губернаторы находятся в постоянной коммуникации, а коммуникационный момент требует понятийной, ментальной схожести и так далее. Еще от них требуется владение современными технологиями: коммуникативными, по организации связи с общественностью, цифровыми — это тоже объективно требует нахождения в должности людей относительно молодых, с современным образованием, современными компетенциями и с гибким мышлением».
Алина Жестовская, политтехнолог:
«Мне кажется, что это тенденция, которая будет дальше активно развиваться. Причина в основном в том, что компетенции сотрудников внутриполитического блока существенно расширяются. Если раньше на эти должности с удовольствием ставили бывших комсоргов и губернаторы воспринимали руководителей, вице-губернаторов по внутриполитическому блоку как каких-то своих секретарей по связям со всякими общественными объединениями, с депутатами и так далее, то сейчас и оптимизация расходов, и в принципе уже апробированные кейсы показали, что можно назначить вице-губернатором по внутренней политике какого-нибудь политтехнолога с практическим опытом ведения избирательных кампаний и затем хорошо экономить на сторонних консультантах».
Виктор Потуремский, политолог, директор по политическому анализу ИНСОМАР:
«Да, есть тренд на омоложение, здесь нужно понимать следующее — зам по политике —это всегда очень высокий уровень компетенций, связанный с соответсвующим уровнем ответственности, и понятно, что эффективные замы по внутриполу, скажем так, если они естественно возникающие и формирующиеся в системе власти, это люди немолодые. Тренд на омоложение поддерживается в том числе тем, что созданы соответствующие системы подбора, а самое главное — подготовки персонала. То есть — это люди с достаточно высоким уровнем компетенций, но уже прошедшие специализированную подготовку».
Основные компетенции и актуальные задачи ответственных за внутрипол
Роман Моложон, политтехнолог, руководитель департамента спецпроектов КГ «Полилог»:
«Первоочередная задача ответственного за внутреннюю политику была и остается прежней — это поддержание общественно-политической стабильности. Сюда входят обеспечение побед на выборах, недопущение (либо нивелирование) общественно-политических рисков, обеспечение общей управляемости на территории. Но меняются условия, в которых приходится эти задачи выполнять.
Одно из главных требований к заму по внутренней политике — это оперативность принятия решений. С развитием соцсетей и мессенджеров скорость реакции идет на часы и минуты, незначительный на первый взгляд негатив может за сутки обернуться публичным конфликтом, гремящим на всю страну. Второе — возможность видеть картину целиком, быть выше текучки и миллиона повседневных задач, спускаемых со всех сторон и требующих контроля. С одной стороны, понимать, что важно в моменте, в условиях быстро меняющихся событий, а что нет. С другой стороны — работать с причинами негатива, а не с их последствиями.
Все это невозможно без отлаженной системы политического управления, которая предполагает инструменты разведки, отработки и реакции. Главная претензия к ответственному по внутренней политике — что он чего-то не знает, не погружен, не контролирует. Соответственно, и основные усилия политического администратора должны быть приложены к тому, чтобы быть в курсе — здесь и сейчас иметь полную картину по информационному фону и трендах в медиа и соцсетях, оперативную социологию, а также своевременно получать сигналы от основных акторов из общественной и элитной среды».
Виктор Потуремский, политолог, директор по политическому анализу ИНСОМАР:
«Требования к компетентности росли: это базовая тенденция. Если посмотреть на события последних лет, то требования к компетенциям, с одной стороны, складывались внешним заказом и теми ситуациями, в которых людям приходилось действовать. А это, прежде всего, ситуации, связанные с ковидом и протестным движением в последние годы, давайте прямо скажем, и с откровенно враждебными действиями против страны, которые в том числе проявлялись на региональном уровне. С другой стороны, понятно, что в условиях турбулентности, в условиях кризисных росли требования к качеству управления, и это не могло пройти мимо зампополов. То есть управленческая компонента и способность принимать быстрые и эффективные решения — это еще одно из базовых требований. И последнее в списке, но, наверное, первое по значимости — это политическое целеполагание от президента, связанное с властью как служением, властью, действующей в интересах жителей региона. Это конечно значительно меняло и целевые показатели, и понимание результата для всей системы власти на всех уровнях и для зампополов в том числе».
Владимир Слатинов, эксперт Института гуманитарно-политических исследований, доктор политических наук:
«Если говорить об изменениях — то смотря где, потому что страна очень неоднородная. Ясно, что очень серьезным функционалом остались выборы — это очень важный момент и тут никаких изменений не произошло. Но есть изменения в политических настроениях: они стали более провластными, общая лояльность избирателей выросла, поэтому замам стало полегче работать.
Появился большой новый кейс: обратная связь, ЦУРы и всё, что с этим связано. Это продолжает развиваться: ЦУРы переходят на муниципальный уровень. Организация коммуникаций через новые институты и формы, ее углубление и расширение — это одна из задач.
Естественно, появилась нагрузка в связи с СВО — это можно даже поставить на первое место. Это требует от замов умения действовать в новых условиях, чтобы не допустить увеличения тревожности и каких-то политических и общественных эксцессов, связанных с последствиями СВО. Также ясно, что очень серьезным вызовом была мобилизация. От губернаторов требовалось выступать в роли успокоительного средства, в роли тех, кто собирает ресурсы, едет и смотрит, как живут мобилизованные. А значительная нагрузка, связанная с информационным обеспечением деятельности региональной власти в условиях СВО и мобилизации, легла на внутрипол. Теперь приходится более жестко контролировать информационное поле, оперативно отвечать на возникающие проблемы. И эта ситуация отличается от той, которая была до февраля 2022 года. Я бы вообще сказал, что медийная составляющая для внутрипола увеличилась.
Есть еще не совсем новый аспект, но резко «выросший в размерах» и значимости — это всё, что относится к патриотическому воспитанию и патриотике. Уже было объявлено, что молодежную политику надо интегрировать во внутрипол».
Сергей Маркелов, директор коммуникационного агентства «МаркеловГрупп», политический советник:
«Суеты больше прибавилось, а ответственности стало меньше. Мне кажется, что внутриполы прошлого поколения больше понимали идентичность этой должности и они четко брали на себя эти объемы. Сейчас в подавляющем числе регионов идет тренд на то, что должность внутриполов становится больше технической, чем идеологической, где думать много не надо, в лучшем случае подносить какие-то первоначальные документы, которые потом везут в АП, где их упрощают и проводят в божеский вид. Если мы возьмем прошлый политический цикл — там губернаторы главному по внутриполу отдавали всё: они были на прямой связи с их вышестоящими органами, их кураторами и так далее. Сейчас уже все занимаются всем — вот это мне не очень нравится. Более того, вся информация для внутриполов из администрации президента дублируется на губернатора. А если в регионе объединены должности вице-губернатора и куратора внутренней политики, то такой чиновник ставит под себя человека — руководителя управления, например, по внутренней политике — совершенно технического, портфель с ногами.
Поэтому и ребята набираются молодые, получается замкнутый цикл: раз уменьшается зона ответственности, то для нее не требуются серьезные мозги, а раз не требуются мозги, то и принять управленческое решение, кого на эту должность поставить, тоже легче».
Внутренняя политика — мужская сфера?
Владимир Слатинов, эксперт Института гуманитарно-политических исследований, доктор политических наук:
«Соответствующие тренды задают спрос на маскулинность. Хотя, вы будете смеяться, но у Вячеслава Гладкова зам по внутренней политики — женщина [Ольга Медведева]. И это забавно, потому что в регионе, который реально подвергается максимальному военному воздействию, региональным внутриполом руководит женщина. Но давайте говорить честно: Гладков сам себе внутрипол».
Сергей Маркелов, директор коммуникационного агентства «МаркеловГрупп», политический советник:
«Только привычкой и, условно говоря, традициями, правилами негласными. Если по социалке, по экономике, по финансам еще можно женщину увидеть в российских регионах, то, естественно, на позиции внутренней политики — мужчина. Тут ключевое слово «политика», оно добавляет чиновнику сразу через запятую требование, что это должен быть мужчина. Повторяю, это просто привычка. Над этим никто не заморачивается, конкуренции нет, поэтому ход конем никто не делает».
В Северо-Кавказском федеральном округе самый большой средний возраст. Дойдет ли до макрорегиона тренд на обновление?
Азамат Тлисов, директор Северо-Кавказского института-филиала РАНХиГС, член Общественной палаты РФ:
«На Северном Кавказе есть своя специфика восприятия человека, который объясняет «политику партии». Это должен быть человек, который имеет бэкграунд, возраст и авторитет, к которому будут прислушиваться. Не потому, что молодые ребята — глупые, а чем старше, тем умнее, а потому, что на Кавказе чем старше человек, тем внимательнее его слушают. Институт старейшин для Кавказа до сих пор актуален, это такая ментальная особенность. Доверие к возрасту, уважение к мудрости является просто фактором, усиливающим замов по внутренней политике в восприятии жителей территории.
И второй блок — то, что более 50% населения практически во всех регионах Северного Кавказа — это сельское население. А там тоже свой специфический уклад. И лицо, представляющее доверенного человека губернатора или главы республики, должно быть в некотором ну если не почтенном, то достаточно в зрелом возрасте. Вот это, наверное, является одним из ключевых критериев. Но если посмотреть глубже, то практически везде зам по внутриполу — возрастной человек, а люди, которые с ним работают, достаточно динамичная молодая команда. Особенно которые курируют, например, работу со СМИ. Обратите внимание, что в республиках Северного Кавказа очень молодые составы информационных центров, редакций СМИ, ЦУРов».